Василий Ленский
"Садисты"
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
ИЗ ПЛАМЕНИ ЗВЕРСТВ
Г Л А В А 2
ПЕРЕЛОМ
1. Президенту Международной ассоциации Учёных и Интеллигенции «Созидание» Ленскому В.В.
2. Начальнику отделения милициии г.Москвы, Ленинградского района.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Довожу до вашего сведения, что обработка ядохимикатами моей квартиры продолжается.
Так, к примеру, 24 мая, когда у меня в гостях были друзья из Омска Бусыгин Александр
и Уразов Исламетдин, мы все испытали это на себе.
- моя дочь (12 лет) почувтсвовала недомагание (озноб, головокружение, слабость, тошноту, глаза блестели, боль в желудке, дикая головная боль, возбуждение, тело покрылось аллергической сяпью);
- у гостей воспалились слизистая оболочка глаз, носоглотки;
- у меня появилась сыпь на спине и ногах, головная боль, была возбуждена нервная система, недомогание. Обработка ядохимикатами идёт с чердака, видимо, в отверстие стояка или вентиляционной трубе…
Подписи:
28.05.1990г.
Вице-президент ассоциации
Бусыгин, Уразов Вице-президент ассоциации по делам молодёжи Л.Константиновская
2.1. ПРАЗДНИК СИЛЫ У СЛАБЫХ ДУХОМ
Трещала дверь. За ней пыхтел озверевший участковый милиционер, орудуя топором. Плакала жена. Дочка прижалась в страхе к ней. Суетно выкрикивал что-то врач-психиатр. Напружинилась за дверью комплексная шайка «правоохранительных органов» и психиатрия. Трещали по швам 225 приказ Минздрава и Конституция СССР под напором обеспокоившейся элитарной клики. Был тёплый вечер 12 мая 1989 года.
Припотевшим служителям не до перестройки, гласности и демократизации.
«Непросто засуетились!», – думал я, спокойно сидя в кресле и ждал, когда они ворвутся в комнату.
На беззаконие у подстроившейся и кричащей о перестройке и демократизации верхушки были большие основания. Теперь пришёл черёд спешить им. Подвела бесконтрольных палачей самоуверенность. Проморгали.
Пока моей заслуги в их поражении было немного.
Помощь пришла неожиданно и в кульминационный момент неравной борьбы. Была она ещё не зримой.
Но семья выстояла, а это не мало, когда тебя держат за руки и избивают. Избивали уже третий год. Упивались «органы» клеветой, фабрикациями, социальным и физическим уничтожением. Работали тупо, но отлажено.
Бывает так : внешне кажется, что жертва на грани уничтожения, но по сути дела «победитель» каждым своим действием наносит непоправимый вред сам себе. А в данном случае они наносили удар по перестройке и демократизации.
Психологами, всё-таки, они оказались плохими. В своём изощрении гнусность всегда доходит до «потолка». А дальше вмеру своей духовной слепоты, они проявляют слабоумие.
Казалось, что семья раздавлена. Но, сидя в кресле, я всем своим существом видел, что на беззаконие они пошли от слабости.
«Выяснить бы, где они сломались и продержаться. Главное не пасть духом. Впереди окрытое насилие», - осмысливал я ситуацию под хруст окаймлявшей дверь извести и алебастра.
Я подошёл и вынул ещё державший дверь гвоздодёр. Милиционер от неожиданности оцепенел и вытаращил на меня глаза.
- Проходите, - спокойно сказал я. Моя вежливость не была наигранной. Я был готов духом.
Приглашая «гостей», я прошёл вглубь комнаты. Наконец, взвизгнув, помощник врача сухощавый казах, прыгнул и суетливо стал крутить мне руки.
«Нервы, наверное, сдали», - думал я без сопротивления и скользил руками так, что он не мог найти твёрдую опору.
- Уберите его, - сказал я плюгавенькому одутловатому врачу.
Было интересно сопоставить этого врача-марионетку с другим врачом-психиатром. Тогда, вечером 29 апреля, это был высокий седой, с умными глазами и достоинством мужчина. Несмотря на трагичность ситуации, я расположился к нему. Он отказался подчиняться противозаконной шпаргалке прокуратуры Октябрьского района. У помощника прокурора Самаровой не хватило ума сфабриковать что-нибудь серьёзное. Причиной было «заявление» о, якобы избитом мною, 15-летнем подростке. Через 4 дня эту «липу» разоблачит патронажная сестра, но тогда милиция яростно совала этот «документ» недоумевающему врачу.
- Причём здесь психиатрия. Избиение по вашей части, - твёрдо говорил врач.
Капитан милиции перешёл на полушёпот и стал совать противозаконный приказ прокуратуры о госпитализации. Прокурор района Ахметов переигрывал. Указание шефов следовало выполнять тщательней. Но халатность в фабрикациях для грязного мира естественна.
- Прокуратура противозаконно взяла на себя обязанности психиатров. Я же подчиняюсь приказу 225 Минздрава СССР. Ленский контактен, у него нет ни малейшего отклонения от нормы даже в такой стрессовой ситуации.
Оставшись наедине со мной, он сказал:
- Я знаю вашу историю, но это всё, чем я могу вам помочь. Рано или поздно приедет тот, кто им нужен и вас противозаконно госпитализируют. Я не имею морального и нравственного права вас забирать, хотя знаю, что меня ждут неприятности…
Он говорил спокойно и твёрдо, что успокоило бледную жену. В нём чувствовалась сила и благородство. Если бы он сказал, что нужно госпитализироваться, то я повиновался бы ему без сомнения.
Лишь несколько лет спустя я узнал фамилию этого врача, когда его за непослушание отправили «в мир иной», теми же методами, что применяли ко мне. Правда Романенко успел написать книгу. Но если мне когда-нибудь понадобятся услуги врача-психиатра, я непременно буду искать такого же благородного и сильного духом человека. А пока в выравнивании психических отклонений нуждаются сами психиатры. Не удивительно, что мне хочется, чтобы имя этого человека знали, хотя делал он своё дело просто как специалист и такими должны быть все.
Бегая воровски глазами, врач-посланник спешил.
- Отпустите его, - сказал он помощнику, но тот вцепился в мой рукав. Признаться мне было неловко перед школьниками. Школа была рядом. Милиция и психиатры обставили спектакль с грохотом. Гласность, так сказать.
Республиканская клиническая психиатрия. За колючей проволокой мне сразу заявили, что в этом отделении минимальный срок полгода. В туалет только с разрешения. Из палаты – если так можно назвать забитую кроватями комнату – ни на шаг. Прибежал санитар со шприцем. С «витаминами».
- Без назначения врача – только под личную расписку, - охладил я его.
Был вечер пятницы. Два дня врачей не будет. Дух мой, как и всех сюда поступающих сюда «больных», надо сломить. Били больных на глазах демонстративно.
- И с тобой будет то же, - приговаривали назидательно в мою сторону.
- Будешь упрямится, будем толкать шланг через нос.
Куражились, но бить, как других, не осмеливались. Боятся их заключённые в больницу. Чуть что – получай сульфазин в ягодицу. Кулачищи у Олега тренированные.
Выпустили меня, к удивлению всех, в среду. Заключение в «психушку» продолжалось 4 дня, но накал страстей был огромный.
Жена плакала. Ей в городской прокуратуре заявили:
- Из Москвы пришло указание: жалобы Ленского не рассматривать. Если он ещё пошевелиться, то мы организуем ему уголовное дело.
.Учёные возмущались. Родственники написали протест.
Чувство благодарности у меня к этим людям и Юрию Евелевичу Левину, который организовал поездку патронажной сестры ко мне домой. На поверку, «избитого пятнадцатилетнего подростка» вообще не оказалось.
Озадаченная республиканская комиссия во главе с Юрием Ивановичем Беспаловым. Уже успели наказать врача-психиатра, отказавшегося меня госпитализировать по указке сверху без всяких диагнозов. Но выпустить меня всё же пришлось.
Как далеко зашли «органы» в глубинных подлогах, трудно сказать. Но что-то им сильно помешало.
Меня интересоовали не кажущиеся, а глубинные причины срыва акции психиатров и «органов». Видимых оснований для этого не было.
Юрий Иванович говорил что-то о симптомах шизофрении, но так что меня это не касалось. Рассуждал. Срыв, есть срыв. Он был «не в форме». Блуждали глаза. Говорил вяло. Наконец не выдержал и сказал:
- Не знаю как члены комиссии, но я не спал всю ночь, Ленский госпитализирован насильно по подложному заявлению.
Он ещё говорил, а я уже оценивал ситуацию.
-«Может быть им мешает московский диагноз?» - думал я.
Ещё в октябре 1988 года я предвидел возможность подобного хода «органов» и тайно уехал в Москву с целью перестраховаться там обследованием в психиатрической клинике. Через Минздрав меня направили в 1-ю клиническую психиатрию им.Кащенко. Семье было тяжело. Оставлять их было трудно. Жена нездорова. Семья измотана экономически и физически. Уехал я тайно и «сбил след».
И всё же для меня в психиатрической больнице был отдых: я здоров, а таких здесь полно. Не любят в «психушках» настоящих больных. Над ними издеваются, их бьют кому не лень. Если медицинская «обслуга» колотит «Машку» для порядка за то, что он выбрасывает в окна бокалы, как только они ему попадутся на глаза, то «больные» его бьют от скуки. Нравится, когда он кричит «нечеловеческим» голосом. Таких как «Машку» били не часто. «Машка» был практически «в себе».
- В зоне легче, - сказал мне как-то Кайрат. – Там нет такого издевательства, после того, как определён на своё место.
Я внимательно присматривался к «больным». Кого родственники сдали за пристрастие к спиртному, а кого «упрятали» СС. Есть и те, кто спрятался сюда, совершив уголовное дело или сбежал из армии. В целом «больных» около 60-70%.
Здесь и кинорежиссёр, и бывший подполковник КГБ и писатель и художник. Я даже организовал шахматный и шашечный турниры. Играли на уровне разрядников и мастеров. Психическая выдержка завидная. Не всякий здоровый обладает таким контролем над психикой. Что же удивительного в том? Эти «больные» прошли хорошую школу социальной действительности. У них опыт не из газет, из гущи человеческих взаимоотношений. Я удивлялся, как дурачат они врачей, хорошо зная специфические симптомы. И добивались соответствующих заключений. Впрочем, казалось, что врачи с удовольствием сами идут на это; им самим давно уже мерещатся маньяки, шизофреники, параноики, «психи». Я назвал бы их психическое отклонение манией поиска шизофреников. Но «больные» были здоровее их, так как знали их манию. Своих подопечных психиатры крепко держат в руках. Разговорился? Получай сульфазин. Теперь много не попрыгаешь. Кстати, сульфазин разработали ещё фашисты в концлагерях для усмирения.
На обследованиях я пробыл 41 день. Заведующий 21-м отделением Людмила Ивановна и врач Сергей Николаевич оповестили, что манию и шизофрению не обнаружили, но у меня просматривается истощение нервной системы. Жаль, что по положению Минздрава не выдаются документы. Тогда я ещё подозревал о нагласти органов КГБ. Через 9 месяцев они усиленно будут распространять слух, что у меня установлена шизофрения, но момент упустили, и теперь это их «сочинение» мелькнёт без малейшего успеха. Возможно, что за такое упущение кто-то был крепко наказан.
В.В.Ленский©2001-2002